Освобождение 123 политзаключенных стало важным событием для многих беларусов. На волне радости в соцсетях начали появляться посты со словами поддержки и снимки девушек с накрашенными красной помадой губами — последнее у многих ассоциируется с Марией Колесниковой. На инициативу отреагировал и ГУБОПиК, пригрозив людям, неправильно, по их мнению, комментировавшим новости об узниках совести. О том, почему режим пугает красная помада и стоит ли надеяться на оттепель, в колонке для «Зеркала» рассуждает писательница Анна Златковская.
Анна Златковская
Писательница, журналистка, колумнистка и личная помощница Светланы Тихановской.Автор книг «Охота на бабочек» и «Страшно жить, мама», «Девочки-стекло», колумнистка kyky.org. Пять лет назад вынужденно покинула Беларусь, но надеется, что однажды сможет вернуться домой.
Каждая новость о том, что снова «выпускают» политзаключенных, заставляет нервничать и в нетерпении ждать списки. Для многих беларусов сегодня жизнь состоит из этих чертовых списков и ожиданий своих на воли. Я тоже жду. Как опекунка и как бывшая коллега. И каждый раз больно, когда понимаю — фамилий моих знакомых там нет. Что в этот момент чувствует мама моего подопечного — и думать боюсь. Лишь молюсь, чтобы она не сломалась и дождалась. Хотя переживаю за многих незнакомых мне людей. Например, за Степана Латыпова. Думаю о нем, каждый раз выступают слезы.
Отпустить бы всех, да не в моей власти.
Власть сегодня лишь у одного человека, который бессовестно торгует людьми, преподнося это как акт доброй воли. Поразительный пример мерзости и фальши. Однако тактика работает. Диктатор получает то, что хочет, при этом, вопреки освободительной математике, число политзаключенных не сильно уменьшается: по данным правозащитников, в конце 2024-го в стране было 1265 узников совести, а сейчас — 1109. Кажется, западные политики не читают новости «Вясны» и других независимых СМИ. Не знают, какое ужасающее количество попало за решетку по делу «Гаюна», скольких продолжают хватать «за содействие экстремизму», за комментарии, которые власть считает оскорбительными.
Режим боится собственного народа, при этом он же нашел идеальный способ выживать — берет заложников. Поражает в этой ситуации то, что никто об этом в открытую не говорит. Протокольные встречи демонстрируют рукопожатия и приветливость, хотя речь идет о жизнях тысяч людей. Лукашенко остается вне границ морали, выторговывая себе необходимые плюшки, добиваясь снятия санкций, которые были введены из-за его же действий. Мечты о суде в Гааге пока остаются лишь мечтами беларусов.
Сегодня, как и все последние пять лет, мы продолжаем слышать: «Моего знакомого, сестру, сына, дочь, мужа (необходимое оставьте сами) задержали».
Мои друзья — сплошь «экстремисты» и «уголовники». Вся страна сегодня — это незаживающая кровавая рана. И пусть случаются счастливые моменты, когда мы видим на воле людей, несправедливо получивших свои зачастую драконовские сроки, но сердца тысяч остаются переполнены горечью — их близких не освободили.
А ведь печально еще и то, что в статистике по политзаключенным есть большие пробелы. Сколько людей отказались от получения статуса «политзека»? Сколько приговоров неизвестны правозащитникам? Точных данных нет. Но есть истории страха. Люди боятся, что, получив статус «политических», они станут еще большими изгоями. О том, какому прессингу подвергаются в колониях «желтобирочные», наслышан почти каждый житель страны.
Страх…
Собирая истории политзаключенных для politzek.me, я узнала много подробностей о том, через что проходят беларусы и беларуски. За словами «пытки» и «издевательства» стоят месяцы в холодной сырой камере в легкой одежде, инкоммуникадо, отсутствие возможности месяцами общаться с кем-то кроме себя. Жить, регулярно ожидая подлости и подвоха. Находиться в застенках, зная, что ты ни в чем не виноват. Быть товаром в руках беспринципного мужлана, который боится только одного — потерять кресло «президента».
Как бы ни были прекрасны новости об освобождении политзаключенных, как бы мы ни тешились надеждой на освобождение всех, правда в коротких заметках телеграм-каналов. Задержан, задержан, задержан. Все эти тридцать лет диктатор играет в одну и ту же игру — разгоняет, хватает и сажает, а потом милует. И каждый раз страна живет в иллюзии, что вот она, оттепель, и этот кошмар больше не повторится. Но он повторяется, только еще мощнее давление, откровеннее убийства несогласных. Мир негодует, люди сидят. Когда следующий акт?
Николай Статкевич сказал: «Самая, наверное, сильная объединяющая идея [беларусов] — это ненависть к диктатору». Только не она в итоге, как мне кажется, снесет стены режима, а все та же пугающая власть солидарность. Они сами нам об этом намекают!
Посмотрите, едва на свободе оказались 123 политзаключенных, включая таких известных персон, как Бабарико, Беляцкий и Маша Колесникова, как со стороны силовиков уже посыпались угрозы. Мальчики испугались красной помады. А что случилось? Репрессии не работают? Дáвите людей, дáвите, но все никак не задáвите.
Да, реальное положение дел таково — пока у власти Лукашенко, в стране перемен не будет. Только служивые крысы и подобострастный электорат. Но и факт остается фактом: каждый новый политзаключенный — символ страха и краха диктатуры. Потому что люди против этой системы.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.
