Представитель Объединенного переходного кабинета по обороне Вадим Кабанчук недавно заявил, что в случае эскалации Александр Лукашенко со своей семьей покинет страну, а беларусская армия окажется под контролем российских спецслужб. Он также раскритиковал тактику «не злить деда». Насколько реален сценарий бегства Лукашенко и какие могут быть последствия? Эти вопросы в новом выпуске шоу «Как это понимать» обсудили ведущий Глеб Семенов и политический аналитик Артем Шрайбман.
Артем Шрайбман считает, что, если Россия решит вновь использовать Беларусь для нападения на Украину, у нее есть все рычаги. Однако он сомневается, что такой сценарий понадобится Кремлю.
— До сих пор мы видели, что Путин ценит наличие своего рода неприкосновенного оазиса в виде Беларуси, по которому не летят украинские дроны. Где можно разместить военно-промышленные мощности, нефтеперерабатывающие заводы, которые могут снабжать Россию, пока их собственные находятся под огнем украинских дронов. Ценность от того, что Беларусь исключена из активных боевых действий, для Путина перевешивает плюсы от того, чтобы ее вовлекать туда. И я не уверен, почему это уравнение должно поменяться, — считает аналитик.
В то же время он не исключает такого развития событий, например, если Россия начнет войну с НАТО. Будет ли у Лукашенко автономия в такой момент? Шрайбман предполагает, что если ситуация станет развиваться постепенно, то у Лукашенко сохранится возможность посылать сигналы Западу.
— Я думаю, что подобные попытки могут быть, они не обязательно должны санкционированы Путиным. Лукашенко все-таки заинтересован в спасении в том числе и своего режима, и управления над страной, — отметил он.
Что касается вероятности бегства Лукашенко из страны, о котором говорил Вадим Кабанчук, аналитик считает, что такой сценарий возможен. Но только если Беларусь окажется в ситуации тотальной зачистки и станет «фронтовым авангардом российской военной машины». И при этом Лукашенко будет против этого.
— Но в этом слишком много фантасмагории, мне кажется. Почему так должно произойти? Почему Лукашенко просто не присоединится и не скажет: «Ну да, мы с братьями», как в 2022 году? Может, он не хотел, чтобы с территории Беларуси начинали новую войну. Я не уверен, что это было в его интересах, что у него спросили и он рукоплескал этому решению. Но когда это случилось, у Лукашенко был единственный выбор, чтобы сохранить власть и отношения с Россией — сказать: «Да, мы полностью на стороне союзника». То же самое может произойти в случае большой эскалации, — рассуждает Шрайбман.
Аналитик добавил, что зависимость Лукашенко от Москвы напрямую связана с тем, в какой ситуации он находится: в относительно мирное время независимости больше, а в момент эскалации она сводится к микроскопической.
— С моей точки зрения это не всегда означает, что договариваться бесполезно. Как мы видим по тем же локальным историям с поляками, американцами, литовцами, сейчас есть поле для договоренностей с этим режимом не по глобальным вопросам, а по каким-то другим проблемам, — подытожил Артем Шрайбман.
